Неточные совпадения
Самгин, оглушенный, стоял на дрожащих ногах, очень хотел уйти, но не мог, точно спина пальто примерзла к стене и не позволяла пошевелиться. Не мог он и закрыть глаз, — все еще
падала взметенная взрывом белая пыль, клочья шерсти;
раненый полицейский, открыв лицо, тянул на себя медвежью полость; мелькали люди, почему-то все маленькие, — они выскакивали из ворот, из дверей домов и становились в полукруг; несколько человек стояло рядом с Самгиным, и один из них тихо сказал...
Она, как
раненый зверь,
упала на одно колено, тяжело приподнялась и ускоренными шагами,
падая опять и вставая, пронеслась мимо, закрыв лицо шалью от образа Спасителя, и простонала: «Мой грех!»
Раненый, он убегает, но во время течки становится злым и не только защищается, но и сам
нападает на человека.
Я видел, как
упало несколько человек, видел, как толпа бросилась к Страстному и как в это время в открывшихся дверях голицынского магазина появилась в одном сюртуке, с развевающейся седой гривой огромная фигура владельца. Он кричал на полицию и требовал, чтобы
раненых несли к нему на перевязку.
Очень редко бывает, чтоб
раненый тетерев
упал на лету прямо вниз, не сделав подъема кверху.
Если толпа и при этом не расходится, начальник приказывает стрелять прямо в толпу, в кого
попало, и солдаты стреляют и по улице
падают раненые и убитые люди, и тогда толпа обыкновенно разбегается, и войска по приказанию начальников захватывают тех, которые представляются им главными зачинщиками, и отводят их под стражу.
— Одно слово, сударь, — прошептал едва слышным голосом
раненый. — Прощай, мой друг! — продолжал он, обращаясь к своему секунданту. — Не забудь рассказать всем, что я умер как храбрый и благородный француз; скажи ей… — Он не мог докончить и
упал без чувств в объятия своего друга.
В самом деле, Зарецкой, атакованный двумя эскадронами латников, после жаркой схватки скомандовал уже: «По три налево кругом — заезжай!», — как дивизион русских улан подоспел к нему на помощь. В несколько минут неприятельская кавалерия была опрокинута; но в то же самое время Рославлев увидел, что один русской офицер, убитый или
раненый,
упал с лошади.
Инок Гермоген не
спал сряду несколько ночей и чувствовал себя очень бодро. Только и отдыху было, что прислонится где-нибудь к стене и, сидя, вздремнет. Никто не знал, что беспокоило молодого инока, а он мучился про себя, и сильно мучился, вспоминая
раненых и убитых мятежников. Конечно, они в ослеплении злобы бросались на монастырь не от ума, а все-таки большой ответ за них придется дать богу. Напрасная христианская кровь проливается…
Без сомнения, когда гуси летели вверх по реке,
раненый гусь стал ослабевать и пошел книзу, в сторону от реки, товарищи последовали за ним по инстинкту, и когда он опустился на землю или
упал, то и они опустились, посидели около него и, видя, что он не встает, полетели опять, уже вниз по реке.
— Ну,
палить стали, сейчас назад… Нет, вперед пошли. Выручай, Мать Пресвятая Богородица! Ну-ка еще, ну, ну… Эка раненых-то валится, Господи! И не подбирают.
Гиберто Кан стяг вольности держал;
То кондотьер был в битвах знаменитый,
Но близ Лугано,
раненый, он
пал.
Начинается бой. Перед глазами Пьера растет и развертывается та могучая сила жизни, перед которою в бессильном недоумении стоит сухая логика. На батарее рвутся ядра,
падают раненые.
В ночь на 4 сентября никто не
спал, все мучились животами. Оттого, что мы ели все, что
попадало под руки, желудки отказывались работать, появлялась тошнота и острые боли в кишечнике. Можно было подумать, что на отмели устроен перевязочный пункт, где лежали
раненые, оглашая тайгу своими стонами. Я перемогал себя, но чувствовал, что делаю последние усилия.
Так эта
падаль, которая не чувствует, как ступают по его лицу, — наш Джордж! Мною снова овладел страх, и вдруг Я услыхал стоны, дикие вопли, визг и крики, все голоса, какими вопит храбрец, когда он раздавлен: раньше Я был как глухой и ничего не слышал. Загорелись вагоны, появился огонь и дым, сильнее закричали
раненые, и, не ожидая, пока жаркое поспеет, Я в беспамятстве бросился бежать в поле. Это была скачка!
Подобрав
раненых и похоронив убитых, солдаты
спали теперь мирным сном, укутавшись с головой в свои шинели, Белым призраком казался в надвигающемся бледном рассвете высокий костел с прогоревшей крышей. Жертвы австрийского бесчинства давно были убраны и зарыты в общей братской могиле.
— Братцы, да где же наш капитан? — хотел он крикнуть ближайшим солдатам и в ту же минуту два дюжие австрийца наскочили на него. Уже блеснуло лезвие сабли над головой юноши, но чья-то быстрая рука изо всей силы ткнула штыком в одного из нападавших и тот, обливаясь кровью,
упал в общую кучу
раненых и убитых.
Мы сейчас же нашли его, этого
раненого, у которого на лице были одни только глаза — так велики показались они, когда на лицо его
пал свет фонаря.
— Какие
раненые? Вы же весь день их возили. Оставьте меня в покое. Это нечестно, я пять суток не
спал!
Понятно, что только о наградах везде и говорили, только о наградах и думали. Они мелькали кругом, маня и дразня, такие доступные, такие малотребовательные. Человек был в бою, вокруг него
падали убитые и
раненые, он, однако, не убежал, — как же не претендовать на награду?
Раненых мы так и не дождались. К полуночи пальба смолкла. Мы легли
спать, а утром воротились домой. Необычная мобилизация госпитального персонала «на позиции» оказалась совершенно излишнею.
Сообщения между вагонами не было; если открывалось кровотечение,
раненый истекал кровью, раньше чем на остановке к нему мог
попасть врач поезда [По произведенным подсчетам, во время боя на Шахе в санитарных поездах было перевезено около трех тысяч
раненых, в теплушках около тридцати тысяч.].
С вершины горы видны были перебегавшие назад новочеркасцы,
падали убитые и
раненые, следом наступали растянутыми цепями японцы.
В палатах укладывали
раненых, кормили ужином и поили чаем. Они не
спали трое суток, почти не ели и даже не пили, — некогда было, и негде было взять воды. И теперь их мягко охватывало покоем, тишиною, сознанием безопасности. В фанзе было тепло, уютно от ярких ламп. Пили чай, шли оживленные разговоры и рассказы. В чистом белье, раздетые, солдаты укладывались
спать и с наслаждением завертывались в одеяла.
Оказывается, и вчерашнего приказания эвакуировать
раненых они тоже не исполнили, а всю ночь оперировали. У одного солдата, раненного в голову, осколок височной кости повернулся ребром и врезался в мозг; больной рвался, бился, сломал под собою носилки. Ему сделали трепанацию, вынули осколок, — больной сразу успокоился; может быть, был спасен. Если бы он
попал к нам, его с врезавшимся в мозг осколком повезли бы в тряской повозке на Фушунскую ветку, кость врезывалась бы в мозг все глубже…
В наш госпиталь шли больные, изредка
попадали и
раненые.
Хунхузы, да и мирные жители (отличить их друг от друга нельзя) подкрадываются к нашим постам или
нападают на развозящих летучую почту и, гоняясь лишь за оружием, убивают их,
раненых истязают, над трупами надругаются.
Княгиня с криком сделала несколько шагов к
раненому, и вдруг зашаталась и
упала около него.
Раненый в ногу, он
упал и истёк кровью.
Один ротный командир
падает раненым, и на глазах наших солдат японцы бросаются на него и рубят.
Бой разгорался.
Падали убитые и
раненые. Лелька руководила своим взводом, назначала отвечать тому, кто, думала, лучше ответит. А украдкою все время наблюдала за Ведерниковым во вражеском взводе. Она было позвала его в свой отряд, но Ведерников холодно ответил, что пойдет к Оське, и сейчас же от нее отвернулся. И теперь, с сосущей болью, Лелька поглядывала на его профиль с тонкими, поджатыми губами и ревниво отмечала себе, что вот с другими девчатами он шутит, пересмеивается…
В самом деле, русские на нескольких плотах подъехали с разных сторон к острову. Встреча была ужасная. Блеснули ружья в бойницах, и осаждавшие дорого заплатили за свою неосторожность. Сотни их
пали. Плоты со множеством убитых и
раненых немедленно возвратились к берегу. Из стана послан был офицер шведский переговорить с Вульфом, что русские не на штурм шли, а только ошибкою, ранее назначенного часа, готовились принять в свое заведование остров.
Раненый захрипел. Голова его
упала на грудь, между тем как правая рука сжимала висящий на груди золотой медальон.
В эту решительную минуту Коса, видя ключевую позицию в руках неприятеля, смело повел на него свою дружину и затрещал частый ответный огонь; крестьянин Парфенов
упал раненым.
Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и
раненых, хотя многие
падали недалеко от него.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб-медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно
спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом
раненых и убитых.
Довольно часто захожу в наш лазарет, который теперь расширен на средства города и занимает целых два этажа, и бесполезно отравляю сердце видом
раненых, безногих, безруких, слепых. Ужасное зрелище, после которого часа на два зубом на зуб не
попадаешь, особенно когда прибывают свежие, как их называют сестры. А не зайти, не посмотреть — опять-таки прослывешь черствяком и мерзавцем; вот и отправляюсь в угоду общественному мнению!
Тимохин, страдая от боли в
раненой ноге, не
спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в белой рубашке, кофте и ночном чепчике.